Материал взят из рубрики "Правила игры", сайта welcome2018.com.
Андрей Timon Гурьев, победитель FIFA World Museum FIWC Qualifier #5, победитель РОСГОССТРАХ чемпионата России по киберфутболу в составе ПФК ЦСКА.
Я играю за ЦСКА в FIFA. Это означает, что 4−5 часов в день я провожу за приставкой. Но это максимум.
Я никогда не был «ботаном» в классическом понимании, то есть не сидел и непрерывно играл. У меня всегда были личная жизнь, друзья, я проводил больше времени на улице, чем за приставкой.
Неудивительно, что многие выбирают киберспорт вместо обычного футбола. Это кажется прикольным: сидишь дома, получаешь карманные деньги, пьешь колу и играешь в FIFA.
Мое рабочее место — два монитора, компьютер, две приставки и куча проводов.
До 17 лет я занимался футболом. Был капитаном, нормально забивал для центрального полузащитника. Я был в порядке. И, может, были шансы стать профессиональным футболистом, если бы понимание игры было на нынешнем уровне. Мне кажется, это самое важное, особенно для игроков средней линии — понимание. Как у Тони Крооса, у которого голова работает на запредельном уровне в принятии решений. А я просто играл в футбол.
Мне очень нравится атмосфера, когда на футбольный стадион приходят по 70 тыс. болельщиков. Еще с отцом ездил на матчи, когда маленьким был. Сейчас, безусловно, влияет и то, что есть контракт с ЦСКА, но я хожу на матчи, потому что я болельщик, а не потому что у меня контракт.
Многие футболисты играют в FIFA, берут с собой на сборы Playstation. В ЦСКА, я знаю, Вернблум не любит играть в FIFA, больше в НХЛ. Он швед, ему, наверное, это лучше подходит. Федя Чалов хорошо играет. Мы с ним сыграли две игры: я взял виртуальный ЦСКА с ним в нападении, он — «Реал».
В FIFA есть режим, который называется Ultimate Team. Там есть определенные моменты: игроки должны совпадать. Допустим, чтобы у условного Нойера была хорошая сыгранность, он должен стоять с Боатенгом, потому что они оба из «Баварии». А чтобы Роналду заиграл, под него ставишь Модрича и Суареса, потому что они из чемпионата Испании. Иначе они будут «косячить». FIFA тоже командная игра.
Рейтинг игроков в FIFA довольно честный. Бывает, кому-то занижают либо завышают на пару пунктов, но это понятно: у каждого свое мнение, идеальный рейтинг высчитать нельзя.
Низкий рейтинг игроков русских команд в FIFA — это не обидно, это показатель того, как мы в первую очередь играем в Европе. И мне кажется, это нормально с точки зрения игры. Но это надо менять.
Мне было лет пять, когда у нас появилась приставка Sega. Потом PlayStation 3 Play. После я выиграл турнир в FIFA, призом был телевизор. Телевизор продал и купил новую PlayStation 4.
Я не поступил в институт, хотя мои родители этого бы хотели. Сначала я учился и параллельно играл. Потом стал больше времени уделять игре. Никогда не просил карманные деньги, сам зарабатывал. Наверное, поэтому никто не запрещал мне играть.
Мои бабушка и дедушка следят за моими играми вместе с родителями, чемпионат РФПЛ смотрели всей семьей. Я приехал домой, мне дед говорит: «Ты почему бьешь так мало?»
При всей своей любви к ЦСКА может так сложиться, что мы расстанемся, если между нами возникнет непонимание. Я перестану играть за клуб, но не перестану быть болельщиком.
Люди, подписывающие в Европе киберигрока, в теме киберспорта очень давно. Для них важно, чтобы игрока на турнирах ничего не отвлекало, чтобы он был сосредоточен только на своей игре. Это не про массаж шеи, это про комфорт. В России не все до конца понимают, как работать с игроком, что с ним делать, как его пиарить, куда его отправлять вообще, в какие акции.
Из 16 российских клубов у 14 страдает медиа полностью, YouTube-каналы никакие. Многие команды подписывают блогеров, выпускают кучу роликов, но количество подписчиков на каналах не прибавляется вопреки тому, что болельщикам правда интересно знать про команду.
Чтобы выиграть, нужна психологическая уверенность. Я не знаю, насколько меня чувствуют соперники, но раньше я боялся игр с Робертом «Уфенком», перестал — и выиграл у него. В этом сила.
Думаю, мы первое поколение киберспортсменов. Первое, потому что о нас стали говорить, нас стали узнавать. А о предыдущих знаем только мы. Их даже по никам найти в Google очень сложно.
Все детство я больше мечтал стать тренером, чем футболистом. Мне нравится вникать в его работу, в схемы игры, в перестроения, в то, как тренер руководит командой, как она строится. Я многому научился. И сейчас, наверное, в какой-то степени я могу эти качества показать в игре.
Хороший тренер должен быть хорошим психологом. Из последних таких примеров — Леонид Слуцкий. Он не столько тренер-тактик, сколько тренер-психолог.
Я сам играл в футбол и знаю, что каждый зритель думает: «Да я бы лучше сделал». Но у меня такого никогда не было, как и желания взять джойстик и все поправить.